Для многих россиян, воспринимающих личность последнего русского Императора в рамках сложившейся парадигмы — как слабого правителя, не сумевшего удержать власть и доведшего Россию до катастрофы — удивительно то почтение, с которым к нему относятся сербы. Опубликованный на портале «Покров» материал Елены Аркадьевны Осиповой, к.ф.н., старшего научного сотрудника Института мировой литературы им. А.М. Горького РАН, проливает свет на эту часть совместной истории русских и сербов…
В 2018 году исполняется 100 лет со дня злодейского убийства императорской семьи и начала братоубийственной Гражданской войны. И в этом же году 18 мая отмечается 150-летие со дня рождения святого царя-мученика Николая II.
Чтобы еще раз осмыслить масштабы личности государя, его духовного подвига, равно как и великую жертву, добровольно им принятую ради спасения России, стоит обратить внимание на глубокий символизм в его судьбе, связанный с некоторыми удивительными параллелями с родственной нам сербской национальной традицией и историей. Многим русским православным людям хорошо известны знаменитые слова святителя Николая (Велимировича), «сербского Златоуста», о подвиге России и о самом царе-мученике, вступившемся за сербский народ в Первую мировую войну: «Еще один Лазарь и еще одно Косово!»
Подобная оценка, безусловно, является высочайшей похвалой, какую только можно услышать из сербских уст, поскольку сербская традиция рассматривает всю сербскую историю через призму Косовской жертвы и Косовского завета. В сербском народном сознании тема Косова глубоко связана именно с Голгофской жертвой Спасителя, о чем, в частности, убедительно свидетельствует содержание и название сербской эпической песни «Косовская вечеря», повествующей о событиях, предшествующих битве. При этом саму жертву святого благоверного князя Лазаря Косовского (в народных песнях именуемого царем), преградившего на Косовом поле (1389) с мечом в руке путь нечестивым агарянам (турецким завоевателям) и мученически пострадавшего за православную веру и свой народ, сербская традиция истолковывает не просто как подвиг, но и как великую христоподобную жертву, принесенную во искупление совокупного греха народа сербского.
Крест князя Лазаря, подарок русскому Царю Николаю II от Драгини Петрович
Однако не менее интересно и то, что в жизни государя был вполне реальный эпизод, связанный с именем благоверного князя Лазаря Косовского. Речь идет об удивительном даре, преподнесенном царю в день его коронования по просьбе известной сербской меценатки и благотворительницы Драгини Петрович (1831–1901): государю был передан крест самого князя Лазаря, бывший с ним во время сражения на Косовом поле. На протяжении нескольких веков святыня бережно хранилась в одной сербской семье, впоследствии отуреченной, а затем была выкуплена за значительную сумму госпожой Петрович. Вместе с драгоценной сердцу каждого серба священной реликвией царю вручили письмо следующего содержания: «Ваше Царское Величество, Всемилостивый Государь! С глубоким чувством преданности смиренно склоняюсь пред Величием Царя всея Руси, Защитника также и сербского народа, и, преклоняя колена у подножия Престола Вашего Величества, в день священной коронации Самодержца Царя Николая Александровича и Царицы Александры Федоровны дерзаю преподнести в дар это святое ознаменование спасения христианского. Ваше Императорское Величество, окажите любезность милостиво принять данный святой крест в этот великий и священный день Вашего Венчания на Царство с любовью православной сербки и от имени всех сербов, разделяющих мою преданность и любовь к России. Сей крест – расцветшее древо – был обнаружен на поле Косовском, где погиб сербский царь, великомученик князь Лазарь, защищая православную веру, свой народ и державу от агарян. Уповаем, что Вездесущий Господь наш Иисус Христос, Который знает верных своих и Который воздвиг Россию защищать и оберегать святую веру православную и Божию Церковь, сохранит все Православие. Да воссияет сербам Солнце Правды, благодаря помощи и участию Русского Монарха – Первого Славянина. На коленях припадаю у престола Вашего Царского Величества, даруя это святое знамение из великой любви к Царю Всея Руси, защитнице также и сербского народа. Май 1896 г., Белград. Вашему Царскому Величеству наипокорнейше Драгиня Петрович».
Письмо продиктовано самыми глубокими и искренними чувствами к сакральной фигуре русского царя как Божия Помазанника, исконного защитника православия и единоверных славянских народов, на помощь которых в свою очередь всегда уповали русские государи, стремившиеся к восстановлению исторической справедливости и правды Божией в отношении Царьграда и Святой Софии. Вместе с тем подобный дар как зримое воплощение знаменитого девиза Косовских витязей, полагавших свою жизнь «За Крест честной и золотую свободу!», есть выявление своего рода доминанты сербской истории и потому служит знаком высочайшего доверия, какое только может быть оказано со стороны сербов. Показательно, что святитель Николай (Велимирович), описывая духовную программу истории своего народа последних восьми веков, определяет ее как «безпримерную эпопею кристаллизации личного и национального характера, эпопею труда, борьбы, страдания и славы. Все – под знаком креста и свободы <…> Под знаком креста означает зависимость от Бога, под знаком свободы означает независимость от людей. А еще под знаком креста значит идти за Христом и сражаться за Христа, а под знаком свободы значит освобождаться от страстей и всякой нравственной гнили. Мы не говорим: просто крест и свобода, но – честной крест и золотая свобода».
Примечательно и мнение сербского ученого, академика Димитрия Богдановича, автора обширной монографии о Косове. Он пишет, что решительное сопротивление, оказанное Сербией османскому нашествию, на поле битвы было сокрушено и подавлено в плане военном и физическом, но гибель князя Лазаря и его войска получила в историческом сознании народа значение мученической смерти за Царство Небесное, став духовным триумфом при выборе идеала христианской цивилизации. Подчеркивая, что это было не позорное поражение, но «возвышенная победа героизма и жертвы во имя высших целей», в качестве аналогии ученый приводит знаменитое сражение при Фермопилах, где с особой силой проявились героизм и моральный триумф жертвы, отвергшей даже саму мысль о возможной капитуляции. Подытоживая свои рассуждения, исследователь делает вывод: «Поэтому для сербского народа Косово есть подтверждение и выражение его самосознания, ключ к пониманию его истории, связь с подлинной сербской государственностью, стяг национальной свободы».
Не менее судьбоносной вехой для национальной истории стало Первое сербское восстание, ознаменовавшее начало полного освобождения от турецкого ига и пробудившее великую надежду на воссоздание подлинной христианской государственности. Так, оценивая выдающуюся по масштабам личность предводителя восстания Карагеоргия, святитель Николай Сербский писал: «Князь Лазарь погиб на Косовом поле за крест честной и свободу всего христианского мира, что тогда почувствовали и признали в целой Европе; Карагеоргий поднял восстание с конечной целью освобождения Балкан и создания христианской этерии всех православных народов на этом полуострове». Подобное определение, данное великой личности, воплотившей в себе лучшие качества сербской нации, подтверждает справедливость мнения тех исследователей, которые из всех южнославянских народов именно сербов считают нацией с наиболее ярко выраженным державным самосознанием. В этом отношении не менее показательны и строки из известного стихотворения «Мы ждем Царя» («Ми чекамо Цара») сербского поэта Владислава Петковича Диса (1880–1917), опубликованного в поэтическом сборнике с одноименным названием (1913): «И пошли мы дальше – ради новой славы, сквозь седые горы и долин безбрежье, чтобы гром орудий об орлах двуглавых возвестил над дальним южным побережьем». Характерно и то, что сербы остались верны своим идеалам и после жестокого подавления Первого сербского восстания, и после тяжелых неудач, имевших место в ходе Балканских войн. Причем следует отметить одну весьма важную деталь: в данном произведении, возможно, упомянут именно русский царь, поскольку в сербской истории Нового времени были только короли.
Итак, присущее сербской традиции неразрывное единство кровного и духовного, во многом определившее державное сознание сербов, обширность сербских земель (включающих, помимо собственно Сербии, Черногорию, Боснию и Герцеговину, исторические сербские области Далмация, Славония и Крайна), позволяют говорить о том, что Сербия в масштабах Балкан является своего рода удерживающим – точно так же, как и Россия в масштабах всего мира. Неслучайно главный идеолог антиславянского и богоборческого титовского режима Моша Пияде прямо призывал «сломать хребет сербству и Православной Церкви», считая, что без этого «любые попытки по коммунизации Балкан обречены на провал».
Драгиня Петрович
Тщательно подготовленный силами «мировой закулисы» (И.А. Ильин) план по свержению христианских монархий в начале XX века привел к известным событиям, послужившим поводом к развязыванию Первой мировой войны. Когда все возможные дипломатические и политические средства и усилие по ее предотвращению были исчерпаны, государь твердо и уверенно вступился за единоверный и единокровный сербский народ и явил тем самым не только честность и благородство, но и мудрость, по-видимому, прозревая, что данные грозовые события все равно никого не обойдут стороной. И хотя по-прежнему находятся иногда люди (и даже «православные»), готовые обвинить царя в том, что шаг этот, дескать, стал причиной революции (которую пытались устроить задолго до того), время доказало всю правоту нравственной и гражданской позиции государя. Кстати, обратная позиция, основанная на «трезвом прагматизме», также может быть чревата жестокими последствиями. Так, официальная Россия и в 1999 г. (и несколькими годами ранее, в период войны в Боснии) не только не оказала сербам даже моральной поддержки, но и воспрепятствовала им восстановить историческую справедливость в Косове и Метохии. Запад же – прежде всего в лице США и НАТО – все равно продолжил свое наступление на православный славянский мир, благодаря чему теперь полыхают уже наши окраины, а русскому населению Новороссии цинично готовится судьба Сербской Краины…
В последнее время можно встретить и такие публикации, где говорится, что Россия, мол, евразийская держава, а значит (подразумевается между строк), ей нужно забыть свое славянское естество, а вместе с ним – традиционный вектор нашей геополитики, равно как и нравственный долг по отношению к своим славянским братьям. Ответом на подобные измышления является совершенно противоположная непреклонная позиция царя-мученика. О том, насколько государь любил сербов и был привержен идее славянского братства, лучше всего свидетельствуют его собственные слова, сказанные по случаю событий Первой мировой войны: «Вы не можете меня упрекнуть, господа, в том, что я в первую очередь русский, и что мне ближе всего интересы России, ибо, уверяю вас, что сразу после этого я – серб и мне ближе всего интересы сербского народа… Заслуги Сербии будут вознаграждены стократ. После войны она будет больше в несколько раз по сравнению с нынешним своим положением! Сомневался ли когда кто-либо, что Босния и Герцеговина не сербские земли? Потому война не может завершиться без того, чтобы они не образовали единое целое с Сербией. Черногория была с ней единым целым испокон века, поэтому и она, когда война закончится, объединится с Сербией в нераздельное единство. Сербия искала выход к морю, и она с лихвой получит его в Далмации, вместе со старым Сплитом». Подобное четкое понимание исторических особенностей всех сербских земель, а также последовательное и твердое стремление соблюсти сербские интересы показывает, насколько неправы и те, кто лукаво пытается обвинить царя в близоруком «болгарофильстве», чтобы теперь уже и сербов сбить с толку и тем самым вбить клин между нашими народами.
На открытии памятника Николаю II в 2014 году
Интересно, что в самой Сербии царь-мученик почитается наряду с самыми великими сербскими святыми, а вопрос о его прославлении впервые был поднят именно в Сербской Церкви уже в середине 20-х гг. XX века. Свидетельства, что сербский народ не только глубоко чтит память убиенного царя, но и считает его святым, стали появляться после того, как в 1925 г. в сербской печати было опубликовано описание чудесного явления государя в тонком сне благочестивой пожилой сербке. Примерно в это же время возникают и первые иконописные изображения царственных мучеников. В августе 1927 г. в одной белградской газете появилась статья под названием «Лик царя Николая II в сербском монастыре св. Наума на Охридском озере». В ней речь шла о первом подобном изображении уже на стене храма. Для росписи монастырской церкви был приглашен русский художник С.Ф. Колесников. Исполняя заказ, он задумал написать лики святых, расположив их в 15 овалах. Вскоре он написал 14 изображений, в то время как последний овал долгое время оставался незаполненным. Какое-то необъяснимое чувство мешало ему завершить эту фреску. Однажды во время сумерек он зашел в храм. Внутри было темно, и только из купола падали лучи заходящего солнца. На стенах была видна удивительная игра света и тени, и все выглядело крайне необычно. В этот момент иконописец увидел, что овал, остававшийся пустым, словно ожил, и что из него смотрит скорбный лик царя Николая II. Пораженный этим чудесным явлением, художник некоторое время оставался недвижим. Затем, углубившись в молитву и не нанося (как обычно) углем контуры лика, он начал быстро работать кистью. С.Ф. Колесников не мог заснуть всю ночь и, как только рассвело, снова принялся за работу, чтобы скорее ее завершить. Под данным изображением он оставил надпись: «Всероссийский император Николай II, принявший мученический венец за благоденствие и счастье славянства».
В марте 1930 г. в сербской печати было опубликовано известие о том, что жители города Лесковац обратились в Синод Сербской Церкви с просьбой причислить царя Николая II к лику святых, поскольку почитали его наравне с самыми известными сербскими святыми: преподобным Симеоном, святителем Саввой, благоверным князем Лазарем и Стефаном Дечанским. В 1936 г., по случаю закладки храма-памятника, посвященного царской семье в Брюсселе, сербский митрополит Досифей, выступая от имени его главного ктитора, Сербского Патриарха Варнавы (Росича), отметил: «Сербия почитает государя императора Николая II как святого, а на Архиерейском Соборе не так давно поднят вопрос о прославлении царя-мученика Николая II в лике святых Сербской Церкви. В двух новопостроенных храмах в Сербии царь-мученик Николай Александрович изображен на иконах как святой». Осуществить эти замыслы помешали тогда события Второй мировой войны, после окончания которой власть в Сербии захватили коммунисты, принеся неисчислимые страдания сербскому народу и Сербской Церкви.
Однако твердая приверженность сербов своему национальному и духовному естеству, несмотря на десятилетия ига, сравнимого по жестокости только с турецким, удивительная стойкость, ярко проявляющаяся в том числе и в горячей любви и широком почитании православным сербским народом святого царя Николая II, «русского князя Лазаря», никогда не давали угаснуть исторической и духовной памяти. Если же говорить о характерных достоинствах двух наших великих славянских святых, то главным для сербского сознания является то, что оба «прилепились к Царству Небесному», как говорится в народной песне Косовского цикла, и, зная наперед свой исход, сознательно пошли на смерть, поступая по правде Божией.
Памятник Николаю II в сербской столице
Сегодня в честь царской семьи на Сербской земле возводятся храмы. Например, в столице боснийских сербов – на территории героической Республики Сербской – в г. Баня Лука. Там строится удивительный храм – копия собора в честь Чуда Архистратига Михаила в Хонех Чудова монастыря в Московском Кремле, разрушенного большевиками в 1929 г. Есть в Баня Луке и свой памятник государю. Однако самый красивый и величественный расположен в центре Белграда, где давно уже есть и улица, названная царским именем. В ознаменование удивительной внутренней духовной связи двух славянских святых и у нас в России, в г. Кингисепп, что в Гатчинской епархии, в 2016 г. был заложен храм в честь благоверного князя Лазаря Косовского и царя-мученика Николая II.
Несмотря на то что наши народы сегодня переживают отнюдь не легкие времена, будем верить – по слову святого Николая Сербского – в особую миссию православных славян. Как мы помним, сербский святитель предрекал вслед за преподобным Серафимом Саровским, прославленным по личному настоянию нашего государя, – величие духовной и державной мощи грядущего православного царства, страшного для врагов Христовых.
